В помощь родителям будущего первоклассника

В какую бы школу ваш ребенок ни попал, помните: первый класс для него - это испытание. Семья может помочь ему, выполнив несколько простых рекомендаций.

 

Ласково и нежно провожайте утром чадо в школу, даже если вы поссорились накануне. Завтрак должен быть вкусным, если ваше дитя завтракает, а если нет, то дайте ему с собой "маленькую детскую радость" из тех, что он любит просто пожевать. Пусть еда будет не столько полезной, сколько утешительной. После школы наестся полезного и правильного.

 

Расспрашивайте о школьных делах заинтересованно и не расстраивайтесь, если ребенок не будет рассказывать много сразу. Это как раз нормально, ему надо научиться описывать, обобщать и облекать в слова свой новый опыт.

 

Если у учителя есть претензии к вашему ребенку, не объединяйтесь с ним против малыша ни мысленно, ни эмоционально. Даже если ваш ребенок действительно набедокурил. С учителем, конечно, спорить не нужно. Все выслушайте, уясните для себя точку зрения учителя, а с ребенком поговорите дома. Не позорьте его шумными скандалами в школе. Помните, у него дома должен быть надежный тыл, место, где он может отдохнуть душой и набраться сил для нового дня. Дома объясните ему, в чем он был не прав, расскажите, как правильно было бы поступить.

 

Многие дети в первом классе часто болеют - их организм реагирует на стресс снижением иммунитета. Не пугайтесь. Болезнь для первоклашки - еще и способ отдохнуть и расслабиться. Ко второму году обучения обычно им уже не требуется так много болеть.

 

Первый год обучения закончился - всем полегчало. Новые трудности возникнут при переходе в среднюю школу - в пятом классе. В средней школе ребенку опять придется осваивать новые правила. Возникают учителя-предметники, кабинетная система. Приходится путешествовать по школе, что предвещает новые опасности: заблудиться или забыть, как зовут того или иного педагога. У разных учителей разные требования. Только в начальной школе человек приспособился к требованиям и особенностям своего учителя, как все это оказывается бесполезным, и нужно приспосабливаться к новым и разным учителям. Плохо, когда в школе нет единой системы приоритетов и учителя соперничают между собой, чей предмет главнее, заваливают учеников домашними заданиями, задерживают на переменах. Это, кстати, создает дополнительный стресс для учеников, потому что у них остается мало времени, чтобы перекусить, зайти в туалет и добраться до другого кабинета, который может быть в другом корпусе школы.

 

В связи с началом средней школы меняется и домашняя жизнь ребенка: больше времени надо тратить на приготовление уроков, в печальных случаях приходится отказываться от любимых внешкольных занятий. Занятость ребенка в средней школе поражает. Шесть уроков в школе и дома заданий часа на три-четыре - рабочий день среднего школьника размером в 9-10 часов. В голове рисуются картины чудовищной эксплуатации детского труда на заре становления капитализма в какой-нибудь Великобритании. Туман и смог, и щуплые фигурки в непомерно больших кепках на головах и отрепьях на теле бредут себе в предрассветном тумане на заводы и фабрики.

 

Еще не в пятом классе, но уже в седьмом жизнь многих детей выглядит так - утром в школу, днем домой, поесть в компании с телевизором, и за уроки. Мама, или бабушка, или обе нависают и понукают, иногда помогая с отдельными предметами. Так время тянется до ужина, а там - папа, ужин, опять телевизор/компьютер, и спать. Родители часто обеспокоены тем, что ребенок очень медленно делает уроки - неудивительно. У него нет никакой причины делать их быстрее. Ради чего стараться? Гулять не с кем, сверстники так же по домам сидят, из спортивных секций и кружков либо уже забрали, чтобы учился, либо еще не успели отдать, а тут и времени на это, как кажется, не остается. Жизнь прекрасна...

 

Сложилось так, что особенно сильно загружены дети из семей честолюбивых, где высока ценность успеха и ярко выражена социальная тревога. Мама и папа сравнивают себя и своего ребенка с окружающими людьми: кто успешнее. Они отдают своих деток в элитные школы (гимназии, колледжи, лицеи) со многими иностранными языками, прикрепленные к какому-нибудь вузу, и т. п. Логика понятна: никакая школа, где часто меняются учителя, где по полгода не могут найти какого-нибудь преподавателя, где учатся дети из неблагополучных семей, курят открыто и пьют пиво чуть ли не на уроках, не научит ребенка хорошему, да еще и травмирует чадо. Кроме того, такой школой не похвастаешься. А если в элитной школе (гимназии, лицее, колледже) ребенок будет учиться хуже всех, его и выгнать могут, и перед людьми стыдно, и вообще - что мы, неудачника растим? Все это, конечно, правда, но ребенка жалко.

 

Компромиссный, хоть и не идеальный выход - такой: в школе, где учатся дети из семей, более или менее близких по духу и ценностям, учить и своего ребенка, но в то же время не давать школе задавить его неоправданной нагрузкой. Это значит помогать ребенку (страшно вымолвить) халтурить: давать "поболеть лишние денечки", прибавлять день-другой к каникулам, делать кое-что за него и вместо него для школы, вроде сложного коллажа из осенних листьев или реферата пяти книг по истории искусства средневековой Италии. Вот еще два совета на тему "Как выжить в средней школе".

 

В жизни ребенка должно быть что-то интересное, приятное и увлекательное, что не связано при этом ни со школой, ни с семьей. Годится что угодно, лишь бы нравилось ребенку: кружок по шитью мягких игрушек, психологическая мастерская общения, катание на горных лыжах, шахматы. Конечно, большинство современных отроков и некоторые отроковицы всему предпочитают компьютерные игры. Говорить о деградации рано - во многих случаях с этого начинается путь к программированию. Пусть увлечения меняются как угодно часто - лишь бы были. Ради того, чтобы заняться своим собственным интересным делом, ребенок научится концентрироваться и делать уроки быстрее. Нам кажется, что ради увлечений некоторыми уроками можно и пренебрегать... ну, время от времени.

 

Не нужно одинаково хорошо учиться по всем предметам. Знаний в мире так много, они раздроблены и специфичны, и нет необходимого и достаточного для жизни набора, кроме разве чтения, письма и счета. В XVIII веке была распространена следующая концепция обучения: есть предметы (латынь, математика, грамматика, логика), которые вообще развивают ум. Когда человек ими овладевает, его разум организуется как надо, он научается думать и воспринимать. Эти предметы и были главными (география для извозчиков и т.д.). Сегодня многие педагоги и психологи говорят о том, что у ребенка надо развивать навык учиться. Не нужны конкретные знания, нужно умение находить эти знания в книгах, справочниках, Интернете и, систематизируя их, получать ответы на поставленные вопросы. Редкая школа этому учит, но семья не должна включаться в школьную предметную гонку. Не требуйте хороших оценок по всем предметам - решите, в конце концов, задачку, пусть чадо спишет и бежит в свой бассейн.

 

Есть еще один подводный камень, с которым может столкнуться ваш ребенок в любой момент, - это школьная травля. Различают индивидуальную и групповую травлю. Отвергать человека, дразнить, преследовать, унижать, оскорблять, бить, портить одежду или вещи может более или менее постоянно группа одноклассников, может один соученик; главное, что жертва не способна защитить себя.

 

Мы начинаем понимать, что что-то не так, когда ребенок постоянно приходит с синяками, в испорченной, разорванной одежде. Когда его дразнят, забрасывают его портфель в туалет к другой половине человечества, рвут его тетради и учебники - это считается нормальным. Когда никто с ним не играет и не разговаривает, когда большинство класса его просто игнорирует безо всякой причины, без объявления бойкота - это вообще не считается. Все обычно думают, что это вина самого ребенка, который не умеет общаться. На самом деле все это - варианты травли, которые оставляют травмы в душах всех участников процесса: и нападающих, и жертв. Высокая терпимость к насилию есть своего рода общественное принятие его.

 

По данным зарубежных авторов, каждый год 15% девочек и 25% мальчиков подвергаются травле, нередко скрытой. Ребенок жалуется, родители пытаются говорить с классным руководителем, с учителями-предметниками - никто ничего не замечает. Действительно, травля может происходить только на переменах или после школы. Жертвой травли может стать любой ученик. Основные его переживания - страх, чувство бессилия, гнев. Самооценка снижается, человек либо легко и по ничтожному поводу становится в позицию жертвы, и тем самым провоцирует насильника на агрессию, либо опять-таки провоцирует на ответную агрессию неоправданно и избыточно яростными реакциями. Такой ребенок воспринимает любые не однозначно дружественные акты как нападки, а ребенок-жертва - как насмешки. Один постоянно злится, другой постоянно обижается. У преследователей возникает чувство безнаказанности, что ведет к еще большему размаху насилия. Кроме того, есть еще одна группа, участвующая в школьном насилии - конформисты, которые пассивно участвуют в травле от страха, как бы им самим не досталось. Их ощущения очень похожи на чувства жертвы.

 

Известно, что 10% учителей провоцируют травлю. Как они это делают? Очень просто. Когда учитель пристрастен, несправедлив, унижает и смеется над некоторыми избранными детьми, эти дети становятся жертвами травли. Учитель может отдыхать, его работу сделают его лучшие ученики. Школа, понятное дело, плоть от плоти общества, что не снимает со школы ответственности за травлю, но может объяснить механизмы ее возникновения, и главное, неискоренимости. Есть взгляды и мнения, способствующие травле. Они могут процветать в учительском коллективе. Например: "жесткие отношения готовят детей к жизни", "мальчики без драк не вырастают", "все девчонки - интриганки". В результате образуется своеобразный заговор молчания среди учителей. Особенно среди учителей-предметников, которые обеспокоены только тем, чтобы на их уроках все было благообразно. На самом деле травля заметна. Не верьте, что учителя ничего не видят. Все они замечают, но не умеют с этим бороться, а никто не хочет испытывать чувство бессилия и профессиональной некомпетентности, легче сделать вид, что ничего не происходит.